Петербургская компания Tazmar Maritime выполняет гидрографические изыскания для решения целого ряда задач — судоподъемных операций, обустройства подводной и надводной инфраструктуры, обеспечения безопасности мореплавания и много другого. В своих проектах предприятие использует передовые технологии, причем некоторые из них изобретает попутно своими силами.
Как удается совмещать инновации с устаревшими ГОСТами, откуда берется современное оборудование после санкций и как морские изыскания решают вопросы в областях от освоения арктического шельфа до археологии, «Медиапалубе» рассказал Андрей Брынов, генеральный директор Tazmar Maritime.
П: Андрей Александрович, с чего началась история Tazmar Maritime? Какие были основные этапы и как менялась специализация компании по мере ее развития?
— Компания Tazmar Maritime была основана в 2014 году. Тогда мы начинали свою деятельность с организации морских контейнерных перевозок из Европы и Китая. Одна из главных составляющих в перевозках — это продукция для поставки. И мы постоянно находились в поисках интересных направлений для импорта в Россию.
Так, наш взгляд упал на рынок высокотехнологичного гидрографического оборудования. Мы обратили внимание на то, что в мире активно развиваются беспилотные надводные аппараты и комплексы для производства гидрографических работ. Приобрели один образец для себя, попробовали и нам понравилось. В дальнейшем в рамках компании мы организовали подразделение по оказанию комплексных гидрографических работ и инженерных изысканий. Постепенно расширялся как парк оборудования, так и штат специалистов из области гидрографии и геодезии.
Однажды у нас появился первый полноценный заказ. Мы выполнили съемку акватории и топосъемку с лазерным сканированием и цифровой аэрофотосъемкой прилегающего земельного участка. Оказалось, что это очень полезная информация, с которой удобно работать при планировании инфраструктуры будущего обустройства территории. Изучая рынок, мы выявили интерес к услугам, где необходимо совмещение знаний о рельефе дна с геодезическими данными о прибрежных территориях.
Мы поняли, что нам интересно заниматься этим направлением и, что важно, на него есть заметный спрос. Стали осваивать новые виды оборудования, в том числе беспилотные надводные, подводные и воздушные аппараты. С этого момента инженерное подразделение компании начало свое активное развитие.
Теперь мы выполняем проекты практически по всей территории России. Также нам удалось поработать на одном зарубежном проекте в Турции, где мы снимали акваторию древнего города-порта в рамках сотрудничества с местным музеем.
П: Помимо оказания услуг у вас ведь есть и направление по поставке оборудования. Расскажите подробнее об этом.
— Tazmar Maritime является представителями китайского производителя геодезического оборудования Hi-Target — одного из наиболее популярных в этой области в России и в мире. Перед заключением контракта мы посетили несколько заводов компании в Китае и лично убедились в качестве выпускаемой продукции. Мы сами работаем с этими аппаратами. Они просты в освоении и управлении, имеют удобный и понятный программный интерфейс.
С представителями Hi-Target у нас сложились хорошие рабочие взаимоотношения. Они прислушиваются к нам как к экспертам и как к непосредственным пользователям. Мы в свою очередь рады фидбеку со стороны своих клиентов, если у них есть пожелания по улучшению оборудования.
В этом году у компании вышла линейка гидроакустического оборудования для морских изысканий. Мы также недавно представили ее российской аудитории.
П: В какой момент вы начали смотреть в сторону китайских производителей?
— С того момента, как западные партнеры ушли с российского рынка и были введены санкции на ввоз нового оборудования в Россию. До этого большинство использовало продукцию известных американских и европейских брендов, которую сейчас нельзя ввезти легально. Но работ производится много и необходимо обновлять технологии и инструменты.
При этом в России есть компании, которые занимаются собственными разработками, например, по многолучевым эхолотам. Но готового продукта, который можно было бы купить и сразу начать применять в работе, пока на отечественном рынке не представлено.
П: А вы не думали открыть собственное производство такого оборудования под своим брендом?
— У нас есть подобные мысли. Для такого серьезного шага необходимо иметь штат конструкторов. У нас работают талантливые и опытные инженеры-эксплуатационники, изыскатели и так далее. Но чтобы начать свой выпуск, нужно наладить масштабные производственные и технологические процессы. Мы понимаем, что из себя представляет само оборудование, но производство, разработка, подбор комплектующих и поставщиков — это совершенно иной, сложный процесс.
В перспективе мы хотим освоить это направление. В России есть компании, которые заинтересованы в подобном партнерстве с нами. Но нужно проработать процесс разработки, утверждения, испытаний, сертификации и так далее. Возможно, примерно через два года мы сможем представить свой первый продукт.
П: Насколько я помню, у вас есть программное обеспечение собственной разработки.
— Да, его разработка была еще одним важным этапом становления компании. После того, как мы научились собирать данные, обрабатывать их и представлять в виде конечного информационного продукта, возник вопрос. Можно ли использовать полученную информацию в дальнейшем, а не только в рамках одной локальной задачи?
Мы собрали приличную базу данных, но на тот момент они были размещены на разных компьютерах. И если от клиента приходил запрос, а отвечающий за проект специалист не имел сейчас доступа к своему компьютеру (например, как часто бывает, работал на выезде), то решение вопроса усложнялось и затягивалось. Кроме того, во многих случаях мы имеем дело с повторными изысканиями на одном объекте. Соответственно, возникала необходимость наблюдения динамики изменений.
Поэтому мы задумались над тем, как организовать среду хранения с разграничением по пользователям. Все данные хранились у нас на единой платформе с удобной навигацией и возможностью внутренней передачи. Так, мы пришли к созданию на ее основе программного обеспечения Gisma.
В этом году мы презентовали программу, которая может быть актуальна для предприятий так или иначе связанных с изысканиями. Само ПО, по сути, является облачной платформой для хранения и визуализации данных. В ближайшем будущем мы также планируем внедрить в систему аналитические функции.
П: Кто-то из сторонних организаций уже опробовал ее в действии?
— Платформа сейчас проходит опытную эксплуатацию в двух организациях. Эти компании — наши партнеры. Для одной из них мы проводили съемку акватории причалов в Санкт-Петербурге. Собрали данные, зарегистрировали в облако платформы и представили заказчику. Их впечатлили результаты, в особенности они оценили функцию 3D-визуализации.
Второе направление отдано под решения для речного судоходства: мониторинг состояния судового хода и его отображение на 3D-сцене. Река в этой области — отдельное направление со своими нюансами. Мы со своей стороны прорабатываем вопросы по отображению актуальной навигационной обстановки, планированию мероприятий по недопущению лимитирующих участков и корректировки судового хода.
П: Как в вашей работе используются беспилотные технологии? И насколько, по-вашему, это перспективное направление в России?
— Мы в своей работе используем и воздушные, и подводные и надводные беспилотные аппараты. Надводные беспилотники незаменимы для съемки рельефа дна на мелководье, куда сложно подойти на катере, и тем более на большом судне.
Помимо нашей отрасли есть еще множество задач, где эти средства могут заменить традиционные. Поэтому направление более чем актуальное.
П: Используете флот в своей работе?
— У нас есть опыт работы как на больших морских судах ледового класса, так и на маломерных катерах. Оборудование, которое мы используем, является универсальным: его можно крепить на борт вне зависимости от габаритов судна. Поэтому вопрос только в том, как найти флот, который позволит соблюсти экономику проекта.
Есть специальные научно-исследовательские суда, в том числе для гидрографических работ. Их, как правило, закладывают крупные компании под свои постоянные задачи на определенных участках. Там необходимое оборудование предусматривается на этапе проектирования. Мы для таких судов можем выступать поставщиками для комплектации гидроакустическими средствами.
П: Как продвигаются проекты по судоподъему?
— В этом году мы работали в Корсакове по первому этапу договора — поднятию восьми судов. Немного перевыполнили план с заделом на следующий год. Аналогичная ситуация сложилась и на проекте на Курилах. Кроме того, мы провели несколько работ в Москве и на Чукотке.
В следующем году планируем продолжить работу в Чукотском АО. Так что направление очень активное. Если в начале первого контракта мы столкнулись с некоторыми трудностями, то теперь, получив опыт, лучше понимаем, как нужно работать.
П: Сколько времени отводится на реализацию вашей части проекта?
— Контракт на подъем и утилизацию судов рассчитан на два года. Перед этим проводятся инженерные изыскания и готовится проектная документация, что занимает примерно три года.
П: Вы упомянули, что вначале сталкивались с трудностями. Можете рассказать подробнее, какие проблемы возникали?
— Во-первых, сложная логистика. Наш офис находится в Санкт-Петербурге, а проекты велись на Сахалине. Приходилось организовывать срочные поставки грузов и техники, искать оборудование на месте. Возникла потребность в дополнительных специалистах, таких как резчики и квалифицированные водолазы. Сейчас у нас более четкий план действий, и мы оперативно справляемся с подобными вызовами.
П: Судоподъем для вас перспективное направление? Или как только будет выполнен масштабный проект «Генеральная уборка» останутся лишь небольшие разовые задачи?
— Поскольку судоподъем — это история из области экологии, такие проекты будут актуальны еще долго. Проблемы загрязнения водных ресурсов требуют постоянного внимания. Несмотря на то, что морская вода является разбавителем для многих структур, и все лежащие на дне объекты кажутся не такими значительными в масштабах мирового океана, они заметно воздействуют на локальные экосистемы.
П: Какие еще были интересные проекты за последнее время?
— Мы завершаем экспедицию на Северном морском пути, организованную с целью съемки рельефа дна в Восточно-Сибирском и Чукотском морях. В ближайшее время наша группа вернется во Владивосток для камеральной обработки материала.
Интересный проект был реализован в Новороссийском морском порту, где мы проводили комплексные инженерные изыскания. Итоговой целью проекта было создание цифровой информационной модели западного оградительного мола для его дальнейшей реконструкции. Сооружение протяженностью в один километр предоставляет огромный объем данных. Некоторые аспекты прошли успешно, другие — не так хорошо, но это был первый подобный проект для нас. Надеюсь, что в будущем этот опыт станет основой для новых компетенций.
Сейчас в гражданском строительстве активно применяются технологии информационного моделирования. Однако в области гидротехники такие проекты пока еще редки. Смысл моделирования заключается в том, чтобы иметь в одной модели всю информацию по объекту. Вы можете извлекать оттуда чертежи, объемы работ, ведомости и сметную стоимость. Это позволяет сокращать затраты на проектирование мероприятий по ремонту и реконструкции, контролировать расходы денежных средств, времени и ресурсов.
П: Севморпуть сейчас активно изучается с точки зрения гидрографии. Какое участие вы готовы принять в этом?
— У нас есть опыт работы с арктическими проектами и мы продолжим развивать это направление. Например, специалисты Tazmar могут выполнять съемку рельефа дна, технический мониторинг, взятие проб и оценку химического состава, а также экологические изыскания на северных шельфах. Все это актуальные запросы этого региона. В перспективе мы также можем предложить цифровое моделирование эксплуатации месторождений и скважин на базе платформы Gisma.
П: Кто в числе ваших текущих клиентов? И кто есть в числе потенциальных, с кем хотелось бы поработать?
— Мы сотрудничаем с крупными государственными заказчиками — Росатом, Росморпорт. Также у нас есть частные клиенты, занимающиеся портовой деятельностью.
В ближайшем будущем хотелось бы поработать с гидротехниками, в частности с компанией «РусГидро». Изучив их нормативную документацию по техническому мониторингу гидротехнических сооружений, мы пришли к выводу, что наше оборудование способно решать задачи мониторинга подводных участков, дамб и русел. Наши компетенции будут актуальны для сбора данных, создания цифровых моделей рельефов и сооружений, для анализа текущего состояния, отслеживания динамики изменений и планирования будущих мероприятий.
П: Как обстоят дела с конкуренцией в вашей области?
— По судоподъему есть несколько компаний как на Дальнем Востоке, так и в Центральной России.
Что касается изысканий, здесь нужно отличать морские и речные. У каждой компании есть свои преимущества и недостатки. Оценить, чем мы лучше или хуже, можно только по результатам выполненных работ. Пока мы немного уступаем в некоторых моментах крупным предприятиям, но мы активно набираем капитализацию по выполненным договорам, набираемся компетенций и опыта. И вскоре, сможем представлять более серьезную конкуренцию традиционным игрокам, у которых есть свой флот.
П: А как выходите на заказы?
— В основном через тендеры.
П: Видите ли вы себя в развитии на международном рынке?
— Да, нам это было бы интересно. У нас работают молодые специалисты с хорошим опытом и разговорным английским. Мы вели переговоры с компанией из Вьетнама о совместной работе. Продолжим исследовать этот путь. Потребность в наших услугах за рубежом существует.
П: С какими проблемами в вашей работе вы сталкиваетесь на постоянной основе?
— Я могу упомянуть два аспекта. Во-первых, многие руководящие документы сегодня устарели. Многие из них не учитывают современные достижения науки и техники.
Например, ГОСТ по обследованию гидротехнических сооружений. Требования к производственным работам указывают, что работа должна быть выполнена в соответствии с этим ГОСТом. Но в нем может быть устаревший метод, тогда как современные технологии предлагают более эффективные решения. В этом плане, я предпочитаю подход уже упомянутой «РусГидро», у которой руководящие документы ориентированы на современное оборудование.
Второй момент связан с тем, что в России нет отечественного оборудования и программного обеспечения для гидрографических работ. Это создает определенные ограничения, так как появились требования о том, что оборудование должно быть совместимо с отечественным ПО. А подобного в России на данный момент нет. Следовательно, нужно создавать свой, российский, софт для сбора и обработки гидрографических данных. Мы даже начали рассматривать вариант собственной разработки.
П: У вас есть филиалы в других регионах или вы направляете специалистов по мере необходимости?
— Пока направляем по мере необходимости. Однако, если развитие проектов по судоподъему будет таким же динамичным, возможно, мы будем открывать представительства.
П: Какие цели вы ставите перед собой на ближайшие годы?
— В идеале нам бы хотелось создать систему полного цикла при проведении гидрографических работ — от «железа» до облачных технологий. У нас есть некоторые наработки и идеи, как такой комплекс можно организовать. Будем стремиться к этому.
Компания «Семорок М» разрабатывает, поставляет и внедряет комплексные решения для автоматизации морского и речного технического флота.
Строительные работы по первому этапу проекта осуществлялись предприятием с августа 2021 по ноябрь 2024 года, когда были завершены дноуглубительные работы на этом объекте.
В период с 16 декабря 2024 года по 14 января 2025 года выведено из портов Астрахань и Оля — 157 судов, из них возрастом 30 лет и более – 105 судов (66,88%).
В ходе работ выполнено освидетельствование механической установки, электрооборудования и корпуса, включая осмотр подводной части на плаву.
