На эксплуатацию внутренних водных путей пойдет 86 миллиардов, на инфраструктуру — 123 миллиарда.
Российское судостроение находится на перепутье. В сегодняшней макроэкономической ситуации такой сложной отрасли промышленности, как строительство судов и кораблей, приходится сложно, особенно учитывая те проблемы, которые накопилось за последние 10 лет.
«Медиапалуба» попросила председателя Отраслевой судостроительной ассоциации Сергея Коновалова, с его большим опытом работы на верфях, судоремонтных и подрядных предприятиях, в том числе директором, сделать обзор состояния российского судостроения и обрисовать возможные пути решения первоочередных проблем.
Ниже приводим авторский текст (мнение редакции может не совпадать с мнением автора).
Вызовы, которые сегодня стоят перед российским судостроением, кардинально отличаются от всего, к чему мы привыкли за последние десятилетия. Прежде в запасе всегда был вариант потянуть время, закупиться на международном рынке, попросить денег у государства и все подобное. Это сильно расхолаживало многих отраслевых игроков и во многом стало причиной тех проблем, с которыми мы столкнулись сегодня.
Сейчас у нас четкая задача — мобилизовать отрасль и привести ее в состояние, при котором можно самостоятельно или с непринципиальным иностранным участием строить современный флот под весь спектр потребностей. И в сроки не бесконечные, а крайне сжатые.
Военные корабли нужны не через энное количество лет, а желательно уже вчера. «Рыбаки» ждут армаду траулеров и краболовов в ближайшие годы, причем графики сдачи уже и так поплыли. Добывающим компаниям крайне необходимы современные крупнотоннажные танкеры и газовозы: от этого напрямую зависят не только их доходы, но и доходы государства. Арктика нуждается в мощных ледоколах, без которых транзита углеводородов и других грузов по Севморпути просто не будет. Внутренний российский туризм остро нуждается в круизных лайнерах и прогулочных судах.
Так что судостроительная отрасль стоит на пороге больших перемен. Какими они будут и насколько эффективно сработают — зависит не только от государства, но и от нас.
Многие судостроительные заводы проектировались и строились как заводы полного цикла постройки массовых специализированных типов судов. Фактически существовали судостроительные конвейеры с литьем, кузницей, изготовлением изделий МСЧ, мебельными производствами и прочим.
Сейчас произошел процесс переформатирования заводов в верфи при сохранившейся структуре внутризаводской логистики, устаревших цехах, эллингах, спуско-подъемных устройствах. От конвейера с типовыми узлами и блоками заводы перешли на набор единичных или мелкосерийных проектов.
Произошло увеличение удельной трудоемкости на тонну построенного судна из-за потери серийности. А еще из-за растущих требований к качеству при относительном снижении квалификации работников и увеличения количества и сложности общего и специализированного судового оборудования.
При общем избытке производственных мощностей возникли узкие места в производственной логистике: на сборочных эллингах, СПУ, достроечных стенках. Судостроение и судоремонт столкнулись с проблемой устаревания основных фондов и необходимостью огромных вложений в модернизацию.
Произошедший в 1990–2000-е годы спад производства привел к избыточному предложению рабочей силы. К 2010-м годам увеличение объемов производства при поддержке государства наложилось на естественную убыль работников, особенно основных производственных рабочих, имеющих вредные условия труда и досрочный выход на пенсию. Система профобразования к этому оказалась не готова. Имеющиеся шаги в этом направлении до сих пор не компенсируют выбытие работников отрасли.
Дополнительно есть разрыв в квалификации выбывающих по возрасту работников и вновь обученных. Это касается как среднего, так и высшего образования, и заводов, и КБ. Объективная демографическая ситуация так же не способствует притоку в ближайшее время большого количества молодых учеников и студентов в профильные образовательные учреждения. При этом дефицит кадров невозможно ликвидировать по щелчку пальцев: это долгосрочный процесс, которым надо было заниматься сильно заранее. Ведь учеба занимает годы, а после выпуска специалиста нужно еще и несколько лет доучивать на производстве.
Проблема известная. До 2022 года на нее фактически закрывали глаза, а импортозамещение было декларативным. Когда клюнул жареный петух, сразу выяснилось, что доля импортного оборудования составляет в среднем 70%, а за отечественное зачастую выдается крупноузловая сборка из импортных комплектующих. Особенно это касается электро- и радиооборудования, где используется в основном иностранная элементная база. Да и «российские» дизеля в виде перекрашенных китайцев присутствуют.
В настоящее время Минпромторг активизировал работу по импортозамещению, фактически дал официальный зеленый свет на технологические заимствования за рубежом. Но нужно понимать, что этот процесс требует огромных ресурсов, времени на массовое внедрение и доведение до ума и должен сопровождаться кратным увеличением объемов производства в самом судостроении. Сейчас возникающие сбои в поставках закрывают дружественные страны. Есть существенный риск, что к моменту выхода на рынок российских образцов оборудования этот рынок уже будет занят более дешевыми китайскими аналогами.
Основная доля заказов (не знаю, считал ли кто-то, но навскидку более 90%) имеет связь с госбюджетом. Это либо прямые заказы государства и компаний с госучастием, либо заказы, привлекающие господдержку (типа льготного лизинга), либо заказы с использованием регулятивных функций государства («квоты под киль», но, опять же, сопровождающиеся дотациями). Это нужно признавать и искать пути радикального повышения производительности.
Пока в этом событии мы видим и плюсы, и минусы.
Плюс в том, что у Объединенной строительной корпорации (а это основная часть судостроения РФ) появился «хозяин», в руках которого сосредоточены полномочия и ответственность. У ВТБ есть ресурсы, которые позволят (могут позволить) закрыть текущие кассовые разрывы и профинансировать большой объем капитальных вложений, вплоть до модернизации и даже строительства новых верфей.
Минус в том, что судостроение — стратегическая отрасль и накладывать на нее чисто рыночные условия не всегда оправдано. Безусловно, у группы ВТБ есть опыт работы с проблемными активами, но проблемность этого актива специфическая как по масштабу, так и по сложности.
Мы не имеем полной и достоверной информации о том, каким образом в настоящее время проводится аудит предприятий ОСК. Но опасаемся — и к этому есть определенные предпосылки, — что финансовая направленность аудита будет превалировать хотя бы в силу специализации людей, в этом участвующих.
Между тем нам представляется, что необходим тщательный факторный анализ возникшей ситуации: общие убытки предприятий, убыточные контракты, плановая и фактическая трудоемкость по заказам…
Безусловно, экономические злоупотребления в судостроении есть, как, к сожалению, и в других отраслях народного хозяйства. Но ситуации с планово-убыточными контрактами, финансовыми пирамидами, связанными со строительством текущих заказов в счет следующих, встречаются и на частных заводах, хотя и, нужно сказать, в меньших объемах.
Главный вопрос, который должен быть поставлен в конце процедуры аудита: что делать дальше? При этом мы надеемся, что ответы будут более развернуты, чем:
• брать у государства больше денег на строительство;
• выкрутить каждую вторую лампочку для экономии электроэнергии в цехах на 50%;
• уволить 50% работников, а оставшихся заставить работать в два раза эффективнее;
• повысить, усилить, решить…
Но для этого нужно, чтобы ВТБ в своей стратегии развития ОСК ориентировался на мнение не только специалистов в области финансов, но и профессионалов, имеющих соответствующий комплексный отраслевой опыт, коих, к сожалению, считаное количество.
Андрей Леонидович Костин сказал президенту, что ВТБ готовит «Стратегию развития ОСК». Это, безусловно, крайне необходимый документ. Сейчас из аналогичных документов имеется только «Стратегия развития судостроительной промышленности до 2035 года».
Мы не критикуем работу департамента судостроительной промышленности Минпромторга, хотя и говорили ранее, что стратегия развития изначально базируется на некорректных постулатах хотя бы в части реальной численности занятых в отрасли, а мероприятия по ее реализации, как и источники финансирования, туманны. Это имевший право на жизнь документ, который рожден исходя из имеющихся функций, информационных возможностей и полномочий департамента.
В любом случае нужно констатировать, что в текущий момент стратегия нуждается в коренном пересмотре. И ключевое наполнение стратегии развития отрасли должно коррелировать со стратегией развития ОСК. Вернее, наоборот.
Любая стратегия нежизнеспособна без набора организационных мероприятий и определения источников их финансирования. Мы считаем, что по большому счету судостроительной отрасли нужна «Программа развития судостроения и судоремонта».
При разработке такой программы необходимо провести глубокий факторный анализ текущего состояния судостроительной промышленности и определить мероприятия и источники финансирования.
Головным федеральным органом власти для разработки и реализации программы видится Минпромторг. Однако ее разработка и реализация невозможна без других профильных министерств: Минтранса, Минобрнауки, Минфина, Минсельхоза, а также системообразующих компаний, таких как «Росатом», ВТБ, «Роснефть» и других.
Отраслевая судостроительная ассоциация и судостроительный кластер Нижегородской области готовы стать одной из территориальных отраслевых площадок для формирования программы и отработки механизмов ее реализации.
Сергей Коновалов, председатель Отраслевой судостроительной ассоциации.
На эксплуатацию внутренних водных путей пойдет 86 миллиардов, на инфраструктуру — 123 миллиарда.
Finnvera кредитовала крупные российские проекты инфраструктуры, телекоммуникационную, лесную и судостроительную отрасли в России.
Судно пополнит флот Администрации Волго-Балтийского бассейна внутренних водных путей.
Постройка лодки ведется для Тихоокеанского флота ВМФ РФ.